Последнее время все чаще приходится слышать от мам, что сказки, которые мы читали в детстве, при ближайшем рассмотрении оказываются просто жуткими и никак не подходят для гуманистического воспитания добрых и великодушных людей. Раньше я вспоминала ужасти «Тараканища» и соглашалась. Теперь передо мной тоже встал вопрос: а что читать малышу?
Пока моей крохе семь месяцев и можно обойтись «Усатым-полосатым», «Котауси и Мауси». Любое ритмичное стихотворение подходит. Особенно Пушкин и, как ни странно, Пастернак. Но что будет дальше? Как быть с «Тараканищем», «Бармалеем» и русскими народными сказками? Ладно «Бармалей», но крокодил, который солнце проглотил, с ним-то как?
Я решила всесторонне изучить этот вопрос. Спросила у мужа-психолога, благо, ходить недалеко, просмотрела старые конспекты университетских лекций по литературоведению, поинтересовалась у разных мам, поискала в Интернете. Начнем с выяснения сути проблемы. Что именно нам не нравится в привычных сказках? Во-первых, сказки часто бывают страшные и жестокие. Во-вторых, они часто не подходят к типу современного мышления. Сказка несет и еще одну опасность. Специалисты по нейролингвистическому программированию считают, что легче всего внедрить информацию в сознание человека в форме «трехслойного» рассказа. Самый глубокий, третий, слой, «косточка» рассказа, западает в память человека независимо от его желания. Так и в сказке. Какие-то вещи, на которые и внимания-то по ходу чтения не обращаешь, вдруг позже оказываются накрепко вбиты в голову. С помощью художественной литературы люди «репетируют» жизнь, проживают какие-то эпизоды, возможные или невозможные в реальности, делают какие-то выводы. Я полагаю, что прожитое в воображении человека для него мало отличается от реальных событий: «Если я во что-то верю, значит, оно существует». Отсюда недалеко до солипсизма, но ведь все дети через него проходят. Так что «сказка ложь, да в ней намек…». Лишь бы это было хорошим уроком маленьким деткам, а не лишним грузом, из-за которого потом могут возникнуть трудности.
Вернемся к вопросу о страшных сказках. Какие страшные сказки вспоминаются сразу, навскидку? Те же «Тараканище» и «Крокодил». Давайте о них и поговорим. Помнится, в детстве они мне нравились, а вот сейчас мне про этого таракана читать и смешно, и жутко. А почему? А потому, что взрослый видит сказку в контексте знаний об эпохе и жизни автора, среди исторических символов и мифов. Есть такое понятие в семиотике — Фонд Всеобщих Знаний. Вот мы, взрослые, приобщены к этому фонду и ПРОСТО ТАК ничего прочесть не можем. У нас сразу возникают ассоциации: усатый таракан — небезызвестный грузин (кстати говоря, «тараканище» написано задолго до воцарения Кацо, но это знают не все). Когда Корней Чуковский-то жил? Тридцатые годы — репрессии и чистки. Вот вам и сказочка про насекомыша и птичку. Да это надрывный крик и жалоба талантливого писателя, который вынужден реализовывать свое дарование в детских сказках и переводах! Может, так оно и было. Надо почитать мемуары Чуковского. Но наше социальное восприятие сказки не мешает детям понимать ее по-своему. Для них таракан тоже страшен, но по-другому. У каждого человека есть своя «карта мира», и, конечно, карты детей сильно отличаются от карт родителей. С позиции взрослого трудно оценить, что чувствует ребенок в той или иной ситуации. Для нас, взрослых, Ваня Васильчиков из «Крокодила» — безжалостное существо, самый настоящий чекист! А детям, вероятно, кажется, что он герой. Ребенок на другое обращает внимание, ему, скорее, будет важно, что зверей отпустили на свободу из клеток.
А теперь давайте разберемся, что за страх испытывают дети, читая сказки, вреден ли он, зачем он вообще нужен? Тут как раз можно вставить модное слово «катарсис». Открываем психологический словарь. КАТАРСИС. Буквально: «очищение» (души). Результат эстетического переживания. Включает в себя физический (облегчение физического состояния после напряжения чувств) и этический (облагораживание нравственного состояния) компоненты. Имеет несомненный воспитательный и психотерапевтический эффекты. (catharsis).
Страх, оказывается, нужен для переживания этого катарсиса, для «очищения души». Взрослые читают детективы и не думают, что это вредно. Некоторые даже смотрят «Парк Юрского периода» — страшнее фильма я не помню. Захватывающий сюжет: интрига, кульминация и… развязка. У-у-х. Вот это «у-у-х» и есть катарсис. Страшные истории позволяют пережить запретные в реальности ощущения: гнев, ненависть, агрессию, злость. Лучше злиться на подлого крокодила, пожравшего солнышко, чем на родную маму.
Всем известно, что дети школьного возраста любят садистские частушки и прочий черный юмор. Бабушки бледнеют, а чадо злорадно смеется:
Маленький мальчик рыбку удил,
Сзади тихонько подплыл крокодил.
Долго чихал крокодил-старичок —
В горле застрял
октябрятский значок.
Причем увлекаются этим и девочки, и мальчики. А страшные истории про девочку и пианино? А «Пиковая Дама, приди к нам!» ночью в лагере? Кстати говоря, частушки, черный юмор помогают как раз избавиться от страха, превращая страшное в смешное. В психологии это называется «рефрейминг«, или переформирование. Но это уже другая история. По всей вероятности, такие жуткие ощущения нужны не только школьникам, но и маленьким детям, просто в другой форме. Тут и приходят на помощь сказки.
Конечно, сказки должны быть тщательно отобраны, и, по моему мнению, лучше всего подходят авторские варианты народных сказок и легенд, адаптированные специально для детей. И, наверное, лучше заранее вспомнить содержание книги, прежде чем читать ее ребенку. А то ведь сказки только совсем недавно стали исключительно детским развлечением. Русские народные сказки, например, были обычно в четырех вариантах: для мужчин, для женщин, для смешанной компании и детские. И между ними, по всей вероятности, была существенная разница. То же самое происходило и у других народов. В.Я Пропп выделил тридцать одну функцию сказочных героев, из них в детских сказках остаются всего двадцать. А об остальных функциях детям знать, по-видимому, рановато.
Так что, покупая ребенку румынские или китайские сказки, нужно заглянуть под обложку и посмотреть, для кого эта книжка предназначена. Для старшего дошкольного возраста? Замечательно. Для взрослых? Тоже здорово, покупайте, только от детей эту книжку лучше пока спрятать. Разумеется, помимо страшных сказок, существуют и другие, просто мне показалось важным заострить внимание именно на «опальном» виде детской литературы.
Тихие сказки, где нет конкретного злодея, нужны и полезны, лишь бы в них тоже были КОНФЛИКТ и динамика. Конечно, если бы дети не читали страшных сказок, не встречались бы с раннего детства с отрицательными персонажами, не подозревали бы о том, что существует смерть, болезнь и прочие неприятности, они выросли бы другими. Им было бы несвойственно умение сопереживать, преодолевать свой страх, они бы не оказались причастными к мировой культуре, выраженной в сказках. Это были бы совсем другие люди, может быть, они обладали бы какими-то потрясающими качествами, но им было бы нелегко в нашем мире. А ведь растим мы детей для земной жизни.
Онтогенез повторяет филогенез, и мне кажется, что это верно не только в отношении физического развития человека, так можно сказать и о духовном росте. Известно, что дети поэтапно проходят через основные философские и религиозные учения, хоть и в примитивной форме. От пантеизма к единобожию, от Аристотеля к реалистам и номиналистам, часто дети проходят через уже упоминавшийся солипсизм. И существенную роль в преодолении уже пройденных человечеством фаз играют мифы, легенды, сказки. Так что лишать ребенка страшных сказок только на том основании, что в них присутствует жестокость, по меньшей мере, странно и опрометчиво.
Как сказала мне одна мама, «без «Красной Шапочки» и «Тараканища» до Пушкина не добраться». Что же читать? Вывод прост: читать то, что нравится детям. Некоторым нравится Дюма в семь лет, другим — Киплинг в два с половиной. Сомнительно, что они понимают, о чем идет речь. Я, конечно, имею в виду глубинный смысл. Но дети требуют, чтобы им все читали по несколько раз, они сами доходят до смысла сказки, но для этого требуется время, может быть, несколько лет, а кто-то, возможно, только уже взрослым, читая книжку своему ребенку, вдруг проникнется сказкой и поймет что-то такое, такое… и удивится, обрадуется.
И еще одна любопытная вещь. Каждый все понимает в меру собственного развития. Если подробно объяснять ребенку, зачем крокодил в «Любопытном слоненке» Киплинга тянет слоненка за нос, то, конечно, можно и напугать. Ребенок все поймет, как говорится, своевременно или несколько позже, и торопить события — значит разрушать волшебство сказки. Все мы хорошо помним собственное отношение к книгам, пройденным в школе на уроке литературы. Я, например, возненавидела «Мастера и Маргариту» после того, как мне рассказали о том, как сделан роман, прокомментировали все темные места и попросили написать три сочинения. Так было сломано чудо. Но школа — это школа, и дети все-таки постарше, и цель изучения литературы в школе немножко другая.
Тем не менее я еще не знаю, что надо читать. Полагаюсь на чужой опыт за неимением своего, но вот что не надо читать, я поняла.
Под предлогом того, что ребенок маленький и якобы все равно ничего не понимает, читать ему, мягко говоря, некондиционные стишки — значит проявлять к нему непростительное неуважение. О своей дочке я могу сказать, что покамест ей нравятся мелодичные стихи и красивые художественные альбомы. Еще одно любимое дело — рвать на части журнал «Итоги» и грызть детские картонные книжки. Те самые, Лаврентьевой и Дружининой. На погрыз и они сгодятся. Этим наше приобщение к мировой литературе пока и ограничивается.
Почему полезно пугаться?
Подготовила Елена ГНЕДОВСКАЯ.
Как часто, посмотрев какой-нибудь очередной фильм ужасов, мы долгое время не можем отделаться от неприятного ощущения где-то за пределами нашего сознания. Иногда нам даже снятся страшные сны, словно в продолжение того кино, что произвело такое сильное впечатление. Тогда что же снова и снова заставляет нас смотреть новые фильмы ужасов? Оказывается, особенности нашей психики, сформированные еще в раннем детстве, и всему виной — потребность пугаться, без которой невозможно было бы развитие человека. Психологи утверждают, что такой древний и популярный жанр, как детская страшная сказка, играет не последнюю роль в эмоциональном и умственном развитии ребенка, а впоследствии влияет на становление психики и характера взрослого человека. Поговорим об этом чуть подробнее.
Взрослеющий ребенок переживает периоды особой чувствительности к окружающему миру. Природа наделила его страхами, которые на ранних этапах развития играют полезную роль. При переходе же на новый этап, старые страхи должны исчезать, освобождая дорогу новым. И, чем старше становится ребенок, тем серьезнее оказываются и страхи, тревожащие его. Здесь очень важно помочь малышу разобраться со своими фобиями раньше, чем он окончательно повзрослеет.
С давних пор во всех культурах существует жанр «страшных сказок», которые взрослые рассказывают своим детишкам. Такие сказки хороши прежде всего тем, что помогают ребенку «переселить» все пугающее в иллюзорный мир, в книгу, а теперь, с возникновением технического прогресса, и в мультипликационный или художественный фильм. К страшным сказочным героям и ситуациям малыш «применяет» страхи, которые иначе нашли бы свой предмет в реальной жизни. Иными словами, слушая или просматривая страшные сказки, малыш получает возможность изолировать мир своих страхов от того мира, в котором живет. Страшная история также дает маленькому человеку возможность убедиться в своей способности пережить страх, справиться с ним самостоятельно и даже отнестись к сюжету сказки с юмором. К тому же такой «страх» не наносит никакого реального вреда: кроха знакомится со страшной историей, находясь в полной безопасности, и в любой момент может избавиться от «необходимости пугаться», закрыв книгу или выключив телевизор.
Но вовсе не любая страшная история способна оказаться полезной. «Правильный» сюжет детской «страшилки» можно определить по следующим признакам: было бы хорошо, если бы герой сказки был ровесником и современником ребенка, в этом случае эмоциональные переживания юного слушателя или зрителя окажутся более полными и яркими. Однако не стоит отдавать предпочтение только современной литературе и кинематографии — классические произведения, с помощью которых «пугалось» уже не одно поколение (старинные сказки с участием нечистых сил и т.д.) вряд ли уступят чему-либо по своей живости и выразительности. Средства борьбы со злом, входящие в репертуар главного героя, должны быть социально одобряемыми: из сказки, в которой коварству и агрессивности отрицательного героя противопоставляются ум, смелость и ловкость положительного, ребенок извлечет ценный урок. И, конечно, обязательное условие детской «страшилки» — хороший конец. Особенно полезны те сказки, которые заканчиваются не просто победой над отрицательным персонажем, а его «перевоспитанием». Такая страшная сказка никогда не нанесет вреда своему слушателю или зрителю, не сделает ребенка агрессивным и не породит фобий.
Очень важно понять разницу между той сказкой, сюжет которой построен специально с расчетом слегка «попугать» ребенка, и той, которая напичкана насилием, грубостью и пошлостью с расчетом привлечь внимание массового потребителя. Такие фильмы и книги способны не только оказать неблагоприятное воздействие на тонкую детскую психику, но и полностью перевернуть сознание малыша, сформировать специфическое отношение к миру и общечеловеческим ценностям.
Разумеется, не надо заставлять ребенка смотреть или слушать страшные истории и нарочно покупать «страшилки», если он сам этого не хочет. Однако и ограждать малыша от всего того, что, по вашему мнению, могло бы потревожить его спокойствие, нельзя. Дело в том, что большинство комплексов, которые человек проносит с собой через всю жизнь и которые порой обнаруживаются уже в достаточно зрелом возрасте, есть результат неправильного эмоционального воспитания, которое он получил в детстве. Поэтому, если ваш ребенок расплакался над каким-либо эпизодом сказки или мультфильма, постарайтесь успокоить его, отложите книгу или выключите фильм и предложите досмотреть или дочитать на следующий день или тогда, когда кроха сам этого захочет. Не настаивайте на своем, если ребенок просит прекратить чтение или остановить видеомагнитофон, но и ни в коем случае не показывайте, что и вы тоже напуганы или боитесь не меньше него самого. Помните, что в вас — своих родителях — малыш прежде всего видит защитников и спасителей. Не давайте ему повода сомневаться в вашей силе и могущественности.