2
На ужин была манная каша с компотом. Манная каша с компотом относилась к любимым блюдам Анди. Но сегодня он ей нисколько не обрадовался, потому что есть ему решительно не хотелось. Виной ли тому зелёное яблоко, или несметное количество сосисок с горчицей, или жжёный сахар — неясно, но так или иначе, аппетита у него не было.
Все уже сидели за столом: папа, мама, Кристи и Анди. Не хватало только Иорга.
— Он обязательно должен прийти позже всех, — сказал папа, когда Йорг наконец заявился.
— Я читал книгу, — объяснил он. — Про охоту на тигров в Индии. Колоссально! Нет ничего интересней на свете!
— Не считая пиратов, — съязвила Кристи. — До сих пор ты нас уверял, что колоссально только про пиратов.
Они ужинали на террасе. В саду щебетали птицы. К открытому окну то и дело подлетал скворец и садился на подоконник. Он был почти ручной, и когда ему клали на край стола кусочек хлеба, он влетал на террасу, хватал клювом хлеб и тут же улетал с ним.
— Вот у кого завидный аппетит, — сказал папа.
— И у нас тоже, — в один голос отозвались Йорг и Кристи. А Анди молча сидел перед своей тарелкой и всё поливал кашу красным компотом. Йорг рассмеялся:
— Анди, верно, надеется, что его каша вырастет, — он так старательно её поливает.
— Тебе что, невкусно? — спросила мама.
— Нет, вкусно.
И Анди послушно сунул в рот ложку каши. На террасе воцарилась тишина, её нарушал только щебет порхающего взад-вперёд скворца. Поднявшийся ветерок принёс из сада запах травы и цветов — вечером они всегда пахли сильнее, чем днём.
— Скажи, Кристи, где ты была сегодня после обеда? — спросила мама.— Анди, как всегда, сидел на яблоне, йорг ходил плавать. А ты?
Кристи покраснела как рак.
— Я была в школе верховой езды, смотрела на лошадей.
— Ну вот, снова здорово, опять о лошадях! — воскликнул Йорг.
Дело в том, что Кристи ничего так не хотелось, как научиться ездить верхом. А в свои пятнадцать лет она была на редкость упряма и не отступала от того, что раз засело у неё в голове.
— Я всё узнала, папа. Если я по субботам буду три часа помогать в конюшне, то потом могу час бесплатно ездить.
— Вот лошади-то обрадуются! — не унимался Йорг.
— А что тебе придётся там делать? — спросила мама.
— Убирать навоз, чистить лошадей…
— А вот Белло ты никогда не чешешь, хотя и сама взялась за это!
— Убирать навоз? — усмехнулся Йорг. — Будешь ходить с совком и метёлкой и сгребать в кучу…
— Георг, — перебил его папа, — мы сидим за столом! — И добавил, обращаясь к Кристи: — В субботу мы съездим в конюшню и поговорим со штальмейстером. Если ты хочешь там поработать для своего удовольствия, что ж, пожалуйста, я ничего не имею против.
— Спасибо, папа!
Кристи так и сияла от радости.
— В субботу мы собирались пойти с Анди в парк, кататься на карусели, — сказала мама.
Анди оторвал глаза от тарелки.
— Я уже ходил в парк и катался, — сказал он.
Он не собирался этого говорить, слова вырвались как-то помимо его воли.
— Ты уже ходил и катался? — удивилась мама. — Когда и с кем?
— Сегодня, с бабушкой,— невозмутимо ответил Анди. Все разом перестали есть и поглядели на Анди. Первой обрела дар речи Кристи.
— У Анди.появилась бабушка? Это что-то новое!
— А почему мы её не знаем? — спросил Йорг. — Ведь его бабушка и наша бабушка. Или, может, Анди обзавёлся своей собственной?
— Вполне возможно, — сказала мама особым тоном, который все они отлично знали. При этом она подмигнула папе и старшим детям.
И Анди засёк, что она подмигнула. Это подмигивание означало: «Он ещё маленький, пусть у него будет бабушка!»
Конечно, мама не хотела его обидеть, но Анди не нравилось, что с ним обращаются, как с маленьким. Он твёрдо решил никогда больше им ничего не рассказывать о своей бабушке.
Но Йорг не сдавался: он злился, что папа назвал его Георг.
— Анди всё врёт! — сказал он, повышая голос. — Чем бабушек придумывать, лучше пусть запомнит наконец, что «корова» пишется через «о». А то сидит тут, не жрёт ни чёрта и болтает глупости!
Анди очень рассердился, что Йорг перед всей семьёй позорит его да ещё пользуется запрещённым приёмом: ведь правописание было его слабым местом. Кто может знать, что «корова» пишется через «о», а «канава» — через «а».
От злости он стал быстро уплетать кашу и даже не заметил, как его тарелка оказалась пустой.
После ужина надо было сразу идти спать. Мама заглянула в ванную, чтобы помочь ему вымыться. Было спокойней, когда она стояла рядом, потому что он часто забывал помыть уши, а иногда даже почистить зубы.
— Анди, — ласково начала мама, — ты ведь сам знаешь, что сегодня после обеда ты был один на яблоне, верно?
Анди выжимал губку и ничего не ответил.
— Ты же знаешь,— продолжала она так же ласково, — что бабушки, с которой ты ходил кататься на карусели, на самом деле нет, что ты её выдумал.
Анди обеими руками, что было сил, выжимал губку, хотя из неё уже ничего не капало. Он с горьким упрёком взглянул на маму. Неужели она вот так, разом, отнимет у него бабушку?.. И он всё так же молча принялся внимательно разглядывать тюбик с пастой, чтобы убедиться, что он его как следует завинтил.
— Анди! — Мама повернула его лицом к себе и заглянула в глаза. — Никто ничего не имеет против, если ты играешь в «бабушку». Но только ты сам не должен забывать, что это — игра, а бабушка — воображаемая.
— Ничуть она не воображаемая! — огрызнулся Анди.— Это вот Йорг воображает, а вовсе не я. Лезет со своей «коровой».
— Что ты всё валишь в один котёл, Анди? Йорг нехорошо сказал, я согласна, но всё же завтра тебе придётся написать диктант про коров, чтобы ты больше не делал таких ошибок.
Потом мама поцеловала его на ночь, и он был рад, что она не заставила его ничего обещать насчёт бабушки.
На следующий день Анди едва дождался конца уроков. А на переменке он едва слушал, что ему рассказывал Роберт про свою американскую бабушку и про её подарки, среди которых был и огромный пакет жевательной резинки. И он даже подарил Анди три пластинки.
Анди торопливо шёл домой, торопливо обедал и так торопливо сделал уроки, что когда мама проверила их, она, к сожалению, заставила его всё переделать. Он надеялся, что она избавит его хоть от объявленного вчера диктанта, но напрасно. Она села рядом с ним и сказала:
— Ну вот, теперь мы будем писать. Я постаралась, Анди, высвободить часок, чтобы продиктовать тебе слова. Ты доволен?
Если бы мама отпустила его на яблоню, он был бы куда больше доволен, но он этого не сказал.
«Слава» — написал он на том листочке бумаги, который мама положила перед ним.
— Анди, да ты погляди, что ты написал! Ты и в школе так пишешь?
— Нет, там я пишу «Диктант». У нас «слова» не пишут.
— Ах вот как! Тогда запомни на будущее, что «слова» не имеют ничего общего со словом «слава» и пишутся через «о». А теперь слушай внимательно и пиши:
Есть очень хитрые слова,
Где пишут О, а слышат А.
Пример: КОРОВА и ОКНО,
ОСА, ОБЛАВА, МОЛОКО,—
Хоть слышно А, но пишут О.
Большого смысла в этих стихах Анди не видел, но всё же послушно их написал. Мама следила за ним и чинила бельё.
Для него было сущей загадкой, как это она умудрялась одновременно делать два таких сложных дела. «Слова» и «корова» он написал теперь правильно, зато «пример» написал через «е» — «премер».
— Придётся написать ещё несколько слов на «е» и «и», — сказала мама.
Буквы гласные
В слове ПРЕКРАСНЫЙ
И слове ПРИМЕР пиши внимательно:
В ПРЕКРАСНЫЙ — букву Е.
В ПРИМЕРЕ — букву И
Ставь обязательно.
Анди тихо стонал, как Белло, когда тот был чем-то недоволен. Какое ему дело до всех этих «прекрасных примеров» или «прикрасных премеров», которые «преходят», то есть «приходят» на ум его маме. А вот ему приходит на ум только одно: обидно сидеть на террасе и упражняться во всех этих «о» и «а» да «и» и «е», когда можно было давно уже залезть на яблоню.
— А теперь займёмся «к» и «г», — сказала мама — Ты знаешь, что такое стог?
— Конечно. Это большая куча сена.
— А сток?
— На мельнице, где вода течёт.
— Умница. Теперь пиши:
Будь грамотным, дружок,
И бойся ерунды,
Чтоб вместо СЕНА СТОГ
Не вышел СТОК ВОДЫ.
— Где это ты, мама, выучила столько смешных стишков?
— Это моя тайна, — ответила мама. — Разве не интересней писать стихи, чем просто слова?
Анди снова заскулил, как Белло. Мама рассмеялась и сказала:
— Раз ты скулишь, то пиши сразу ещё:
Изучение правописания
Для Анди сущее наказание!
— Что верно, то верно, — согласился Анди. — А теперь я могу идти? — спросил он с сомнением, потому что помнил, что есть ещё правила на «т» и «д».
Но «т» и «д» было решено оставить на следующий раз. Мама велела Анди самому сосчитать ошибки и поставить себе отметку. Получилась тройка с минусом. Потом ему пришлось ещё «работать» над ошибками.
— Хочешь, в награду я открою тебе тайну, откуда я знаю все эти стишки? — спросила мама у Анди, когда он складывал свои тетрадки. — Их сочинила твоя бабушка, та, что стоит на пианино. Когда я была девочкой, я делала ошибок не меньше, чем ты, и она каждый день диктовала мне стишки на разные грамматические правила. Мне всегда хотелось узнать, что она сочинит в следующий раз, и так я постепенно стала писать лучше всех в классе.
Анди не собирался стать лучшим в классе. Ежедневно писать стишки? О нет, ни за что на свете! Это не для него. Кстати: раз правописание маме тоже далось нелегко, выходит, свои ошибки он унаследовал от неё и поэтому ни в чём не виноват.
Анди отнёс ранец в детскую. Проходя мимо пианино, он взглянул на фотографию бабушки. Она лукаво улыбалась — словно ей было забавно, что Анди так долго мучился с её стишками.
— Ну подожди, бабушка!
И он опрометью кинулся в сад…