Среда
Дождь лил и лил не переставая.
— Что же будет, Оле? — спросил Яльмар. — Ведь он затопит весь город!
— О! Будет очень весело! — сказал Оле.
Он распахнул окно, обе створки сразу, и в комнату ворвался свежий запах моря.
Подумать только — море плескалось у самого окна, а у крыльца стоял на причале великолепный корабль.
— Чей это корабль? — спросил Яльмар.
— Наш, — ответил Оле. — Мы отправляемся путешествовать. Вылезай-ка в окно!
И Яльмар мгновенно очутился на палубе.
Капитан уже скомандовал отдать концы и ставить паруса. Дождь перестал, вышло солнышко. Ветер надул паруса, и корабль поплыл по волнам. Сначала он проплыл мимо ратуши, а после вышел в открытое море, и земля совсем скрылась из виду. Облака разошлись, и было видно, как высоко в небе длинной вереницей один за другим летят аисты. Они были в пути уже много-много дней. Вдруг один аист, который летел последним, стал немного отставать от других. Вся стая летела всё прямо и прямо на юг и скоро стала невидимой, точно растаяла в небе. А последний аист, верно, совсем потерял силы. Он летел всё медленнее, всё ниже. Он был ещё очень молодым, сил у него было мало, и долгое путешествие изнурило его.
Он медленно падал, редко взмахивая крыльями, задел за мачту корабля и стукнулся о палубу. Проворный юнга мигом подхватил его и посадил в птичник.
Бедный аист тяжело дышал и просил пить.
— Ишь какой! — закудахтали куры.—Только появился — и уже пить. Даже не поздоровался ни с кем. Хорошо воспитан, нечего сказать!
— Веррх непррриличия! — пробурчал индюк. — Никому не пррредставился!
И он надулся и стал величиной с бабушкин сундук.
— Какое может быть воспитание у бродяги! — заметили утки с презрением.
— Может, ты объяснишь почтенному обществу, кто ты такой? — сказали куры.
Аист немного отдышался.
— Я охотно всё объясню. Я — аист. — Аист учтиво поклонился. — Моя стая направлялась в Африку, но у меня не хватило сил долететь.
— Это что ещё за Африка? — фыркнул индюк. — Нет на свете никакой Африки, потому что мне о ней ничего не известно.
— Африка — это такая тёплая страна, где никогда не бывает морозов,— продолжал аист. — Там стоят огромные пирамиды. А ещё там есть жёлтые песчаные пустыни. По пустыням бегают страусы. А страусы — это такие птицы, и они умеют бегать ещё быстрее, чем рысаки у нас в Дании.
— Глупости! — сказали утки. — Так не бывает.
— Несомненно, глупости, — сказали куры. — Выдумки! Этого никто никогда не видел. Фантазии! Бредни!
Аист замолчал. Ему было очень обидно. Он думал о далёкой Африке и о своих братьях-аистах. Его размышления прервал индюк:
— Какие у вас очаровательные ноги, такие длинные! — сказал он с издёвкой. — Почём за аршин?
— Кря-кря-кря! — захохотали утки. Аист промолчал.
— Что же вы не смеётесь? — продолжал издеваться индюк.— Я ведь так удачно сострил. Вы не понимаете шуток?
Яльмар слышал весь этот разговор. Ему было так жалко аиста, эту большую благородную птицу.
— Отойди от них! — посоветовал Яльмар. Он открыл дверцу птичника.
Аист вышел на палубу.
Яльмар дал ему попить, и аист совсем оправился.
Он подошёл к Яльмару, поклонился ему в знакблагодарности, взмахнул своими широкими крыльями и взмыл в небо. Наверно, он полетел догонять свою стаю.
Куры закудахтали, утки закрякали, а индюк опять так надулся, что стал величиной с бабушкин сундук.
— Вы ничего не понимаете! — сказал им Яльмар. — Всё равно из вас сварят суп!
Но тут настало утро, Оле надо было уходить, и Яльмар проснулся в своей кроватке.