«Культура» № 16 (7475) 28 апреля– 4 мая 2005 г.
Если всех кукол, созданных художником Мариной Грибановой, выстроить в цепочку, то длина получится впечатляющая.
Здесь будут соседствовать медвежонок Винни-Пух и кукла-Пушкин, котенок Гав и герои Шолом-Алейхема, Мальчик из «Белого парохода» Чингиза Айтматова и Слон Хортон, Маленький принц Экзюпери и андерсеновская Дюймовочка, красавица Галима из одноименного спектакля по повести Гафури «Черноликие» и Cверчок из «Буратино» с огромными мудрыми и грустными глазами, очень напоминающими глаза Владимира Штейна, режиссера ее жизни, мужа, друга и соавтора Марины Грибановой.
Большие, широко распахнутые глаза, смотрящие на мир с детским любопытством и печальным знанием, отличают кукол этого замечательного художника. Марина Грибанова относится к ним как детям. Каждого своего героя, говорит она, вынашиваешь, как ребенка: если в куклу не вложишь душу, ее не будут любить ни артисты, ни зрители. У кукол Грибановой — живая душа. Даже когда они просто тихо сидят в ее мастерской, ожидая той минуты, для которой созданы, — выхода на сцену, — они похожи на одушевленные существа. Свет рампы и ее же собственная сценография делают кукол Грибановой прекрасными и эмоционально богатыми. В умелых актерских руках они способны передать тончайшие нюансы настроений героев. Работа с подобным художником дает счастливую возможность воспарить режиссерской фантазии. Ее спектакли с Владимиром Штейном — это свободные полеты двух ничем, кроме театральной идеи, не обремененных людей. Только такая самозабвенная верность идее могла убедить Чингиза Айтматова дать согласие на постановку «Белого парохода» и вывести на сцену его героев, заставив зрителя обливаться слезами на спектакле театра кукол. Уфимский «Белый пароход» стал событием не только в жизни российского театра. Он триумфально шествовал по международным фестивалям, его и по сей день как классику жанра изучают кукольники многих стран.
Выражаясь высокопарно, Грибанова и Штейн впустили высокую трагедию в стены кукольного театра. Их герои подобно своим создателям оказались способными воспарить. Это сегодня на сцене (с помощью компьютерной графики) не летают разве что ленивые. А тогда, в 1980 году, когда над подмостками Уфимского театра кукол в спектакле Штейна — Грибановой «Галима» вознеслись и по-шагаловски поплыли в воздухе влюбленные герои поэтической трагедии М. Гафури «Черноликие», это стало истинным театральным откровением.
В жизни Грибановой и Штейна было много трудностей, но единственное, что их могло повергнуть в уныние, — невозможность работать. И поэтому когда завершился их «уфимский» период, они создали свой театр — Московский театр детской книги «Волшебная лампа». Здесь блестящий художник Марина Грибанова раскрылась в новом качестве. Ей пришлось взять на себя совершенно чуждые ей нетворческие обязанности директора. А когда после операции Владимир Михайлович вернулся в театр, но уже не встал из инвалидного кресла, Марина Борисовна сумела сделать так, чтобы он не ощущал себя скованным. Всеми силами души и всеми доступными средствами она сумела создать ему такие условия для творчества, какие способны обеспечить только идеальный директор, идеальный художник и идеальная жена. Когда Владимира Михайловича не стало, у нее хватило сил не только сохранить театр и его спектакли, но и удержать планку на поднятой режиссером высоте. Вместе с новым главным режиссером театра, давним соратником и коллегой Виктором Плотниковым Марина Грибанова выпустила новую премьеру — умный и красивый спектакль «Кошка, которая гуляла сама по себе», в котором та планка продолжает подниматься.
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ